Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен

– Что же такого интересного? – Задумчивость Георга Меркурия заинтриговала Ингрид, и она специально задала этот вопрос – как бы невзначай, чтобы хоть как-то продолжить разговор о её возможных талантах.

– А какие у вас отношения со стихиями? Огонём, водой, ветром, землёй?

– Хм, – подавила саркастичный смешок Ингрид. – Огонь – я до семи лет до дрожи боялась зажигать спички. Плавать научилась позже всех, хотя сейчас плаваю хорошо, особенно под водой. Ветер не люблю, в Петербурге, знаете ли, очень ветрено. Сейчас вот вернусь на землю, почти сразу подхвачу какую-нибудь простуду. Вот, руки у меня уже ледяные. – Ингрид протянула свои озябшие пальцы Георгу Меркурию. – А земля… От песка сразу же болит кожа. Грядки полоть… – Тут Ингрид передёрнуло. – У меня только кактусы растут, потому что их поливать раз в месяц можно.

– Лёд? Молния?

– Молния? Ха-ха, мне было достаточно одного удара током в детстве. Лёд… Я сама как лёд. В школе зимой холодно, так я даже писать не могу, руки коченеют, да я просто вырубаюсь и всё. Вот в летнюю жару мне хорошо.

– Совсем не любите зиму?

– Нет, зима мне как раз очень нравится. Она белая и красивая. И снег обожаю. И мороженое люблю, особенно сахарные трубочки, в такой синей упаковке с блестючкой… А, извините, отвлеклась. И на лыжах обожаю кататься. У вас тут есть лыжный спорт? – Ингрид посмотрела на него совсем по-детски.

Георг Меркурий открыто улыбнулся, глядя на неё. У Ингрид даже мурашки пробежали по спине от такого взгляда и волосы на голове зашевелились. Она ещё больше отодвинулась от него. Просто потому, что на неё впервые посмотрели с такой доброй улыбкой, полной тепла.

– Есть лыжи, есть. Зимой все обязательно катаются, особенно северяне.

– О, кстати, теперь ваша очередь рассказывать! Я поняла, что юг похож на Грецию, а север – на Скандинавию. Ещё я знаю, что на севере земля разделена на 24 княжества по числу знаков рунического алфавита. А на юге есть деление?

– Да вроде вы всё и рассказали, – пожал плечами Георг, – на юге тоже есть деление на княжества, только фамилии другие.

– А в Ликею могут попасть не маги?

– Ликею и Академию обязаны закончить все отпрыски дворянских семей и все, у кого есть магический талант. Что касается остальных – это как выйдет. Это ведь большая ответственность. Обучение в Ликее и Академии не такое, как обучение в институте на земле, это государственная служба. Каждый преподаватель является советником Её Величества, глава каждого княжеского рода отвечает лично перед Великой Княгиней за свою землю и является верховным судьёй на территории своего княжества. В Академии три рода служб: дома Геометров, Стратигов и Философов. Геометры занимаются по большому счёту государственным обеспечением. Торговые связи, ведение хозяйства, строительство, казначейство – это всё геометры, на них держится экономика, и если какой-то регион голодает, то это они должны отрегулировать содержание. Стратиги – военное сословие. Наследник любого княжеского рода обязан пойти именно на военную службу. Защита своих земель, и не только от внешней опасности, военное обучение и в том числе судейство – это на них. А философы – это духовное сословие. Я бы сказал даже, что не только духовное: самые сильные маги и целители учатся именно там.

Ингрид сидела как оглушённая. Однозначно, половину сказанного она просто не поняла.

– О, так тут у вас и королева есть! Было бы здорово её увидеть. А король?

Георг посмотрел на Ингрид удивлёнными серыми глазами, выждал паузу и ответил:

– Короля нет. Ну да, короля нет.

– Королева, наверное, молодая и ещё не замужем? – сказала она первое, что пришло в голову.

– Будем считать, что так, – поднял брови Георг Меркурий. – Мы называем её архонтиссой или Великой Княгиней.

В это время они проезжали мимо большого храма, что был виден издалека. Ингрид припала к окну, пытаясь разглядеть высокие купола, увенчанные сияющими крестами.

– Церковь?!

– Да. А что не так?

– А, не, всё так. Несколько удивилась просто. Я не думала, что здесь они есть.

– Разве вы не видели Храм на озере?

– Нет. А он там есть? Я ведь ещё не везде была. В свободное время я ухожу на землю и стараюсь по незнакомым местам не ходить в одиночку, потому что… – Ингрид слегка зарделась, – потому что легко могу потеряться. На конюшнях была, на крытом озере была, на стрельбищах, в оранжерее, даже в закрытом саду у Рейто-сама.

– Однако! Как же вы попали к Рейто-сама?! – Теперь удивлялся Георг Меркурий.

– На фехтовании тренер… э-э-э… Ингар…

– Ингвар Ульрих?

– Он самый, пошёл со мной в арсенал, чтобы подобрать мне оружие, и я выбрала меч в чёрных лаковых ножнах. Я забыла, что девочки фехтуют с лёгким оружием, и обнаглела настолько, что взяла меч. Но я честно взяла его просто потому, что он меня притянул. Когда я вспомнила, что взяла себе меч не по рангу, было поздно, меня уже привели к Рейто-сама.

– Признаться честно, я его ни разу не встречал. Он такой… неуловимый. Хотя слухов о нём много.

– А как Рейто-сама оказался вообще в Междумирье? Он явно с земли!

– Верно подметили, у нас здесь нет монголоидов. Кроме Рейто-сама, разумеется.

– Он ведь, наверное, японец? Или китаец. Нет, точно японец, – начала думать вслух Ингрид. – Нам в школе на земле показывали слайды японской и китайской культуры, и я запомнила, что в Китае всё яркое и напыщенное, а в Японии наоборот, сдержанное и мало цветов сочетается. У Рейто-сама всё очень сдержанное. И всё же, как он здесь оказался?

– Ингрид, как вы думаете, сколько ему лет?

– Я его только один раз и видела. До сих пор всё болит. Не знаю, может, ему шестьдесят? Может, семьдесят?

– Ему больше ста лет.

– Ста?

– Есть догадки, как Рейто-сама мог попасть в Междумирье?

– Портал случайно открылся в Японии?

– Нет, наше Междумирье чётко привязано к торговому пути из варяг в греки. Если бы он был в Японии, то попал бы в своё, японское, Междумирье.

– Значит, это был японец, который приехал в Россию. Но когда? Рейто-сама здесь давно живёт?

– Мне о нём рассказывал мой отец, а он уже преставился. Я самый младший ребёнок в семье.

– Охохо. – Ингрид призадумалась. – Если Рейто-сама оказался здесь давно, значит, в России была первая половина ХХ века… Тогда с транспортом было совсем плохо, только если по морю… Но вряд ли это был заезжий турист… – Ингрид почувствовала, что историю России Георг Меркурий знает лучше, чем она.

– А что было в России связано с Японией в начале двадцатого века? – задал наводящий вопрос Георг Меркурий, как будто на экзамене.

Ингрид ответила первое, что пришло ей в голову:

– Война?

Георг Меркурий выдохнул, и Ингрид почувствовала, что скорее разочаровала, чем удивила.

– Понимаете, у нас на земле в школе плохо преподают историю. В пятом классе, а я сейчас учусь в восьмом, нам преподавали историю Отечества, но она закончилась на Петре Первом, – начала оправдываться Ингрид. – В шестом и седьмом классах преподавали историю Древнего мира и Средних веков, но её я тоже плохо знаю. Сейчас нам преподают историю Европы Нового времени и… поэтому я ничего не знаю про новую историю России.

Ингрид понимала, что это не тянуло на какое-либо оправдание. Она остро ощутила, что сидит на дне промахов в образовании.

Они ехали уже почти два часа, и девочка завалила опекуна вопросами и рассуждениями о Междумирье, но было видно, что его это совершенно не тяготило. Георг Меркурий с удовольствием отвечал. Например, Ингрид узнала больше о видах обихода и кредитном альбоме, где отмечалось обязательное и дополнительное изучение всех хозяйственных навыков, помогающих дворянам справляться и без помощников. Ингрид также чуть не остолбенела, когда выяснила, что добрую часть затрат на её содержание добровольно оплатил Георг Меркурий.

– Ужас, ужас, просто кошмар, – Ингрид побледнела. – Я даже не подумала о деньгах, я не знаю, как мне это всё вам возвращать!

– В смысле, возвращать?

– В смысле, у моей мамы очень мало денег, я бы даже сказала,